Лучшая лирика

ПРОЩАНИЕ

Простите, милые досуги
Разгульной юности моей,
Любви и радости подруги,
Простите! вяну в утро дней!
Не мне стезею потаенной,
В ночь молчаливую, тишком, 
Младую деву уединенный. 
Бежит изменница-любовь! 
Светильник дней моих бледнеет,
Ее дыханье не согреет 
Моюхладеющую кровь. 
Следы печалей, она. 
Не смейтесь, девы наслажденья,
И ваша скроется весна,
И вам пленять недолго взоры
Младою пышной красотой;
За что ж в болезни роковой 
Я слышу весел был, 
Зачем печального бежите?
Подруги милые! вздохните:
Он сколько мог любви служил.

<1819>

ФИНЛЯНДИЯ

В свои расселины вы приняли певца,
Граниты финские, граниты вековые,
Земли ледяного венца
Богатыри сторожевые. 
Он с лирой между вас. Поклон его, поклон
Громадам, миру современным;
Подобно им, да будет он
Во все годины неизменным!

Как все вокруг меня пленяет чудно взор!
Там необъятными водами
Слилося море с небесами;
Тут с каменной горы к нему дремучий бор
Сошел тяжелыми стопами, 
Сошел — и смотрится в зерцале гладких вод! 
Уж поздно, день погас; но ясен неба свод, 
На скалы финские без мрака ночь нисходит,
И только что себе в убор
Алмазных звезд ненужный хор
На небосклон она выводит! 
Так вот отечество Одиновых детей,
Грозы народов отдаленных! 
Так это колыбель их беспокойных дней,
Разбоям громким посвященных!
Умолк призывный щит, не слышен скальда глас,
Воспламененный дуб угас, 
Развеял буйный ветр торжественные клики;
Сыны не ведают о подвигах отцов;
И в дольном прахе их богов
Лежат низверженные лики! 
И все вокруг меня в глубокой тишине! 
О вы, носившие от брега к брегу бои, 
Куда вы скрылися, полночные герои?
Ваш след исчез в родной стране. 
Вы ль, на скалы ее вперив скорбящи очи, 
Плывете в облаках туманною толпой? 
Вы ль? дайте мне ответ, услышьте голос мой,
Зовущий к вам среди молчанья ночи. 
Сыны могучие сих грозных, вечных скал! 
Как отделились вы от каменной отчизны? 
Зачем печальны вы? зачем я прочитал 
На лицах сумрачных улыбку укоризны? 
И вы сокрылися в обители теней! 
И ваши имена не пощадило время! 
Что ж наши подвиги, что слава наших дней,
Что наше ветреное племя? 
О, все своей чредой исчезнет в бездне лет! 
Для всех один закон, закон уничтоженья, 
Во всем мне слышится таинственный привет
Обетованного забвенья!
Но я, в безвестности, для жизни жизнь любя, 
Я, беззаботливый душою, 
Вострепещу ль перед судьбою? 
Не вечный для времен, я вечен для себя:
Не одному ль воображенью 
Гроза их что-то говорит? 
Мгновенье мне принадлежит, 
Как я принадлежу мгновенью! 
Что нужды до былых иль будущих племен?
Я не для них бренчу незвонкими струнами;
Я, невнимаемый, довольно награжден 
За звуки звуками, а за мечты мечтами.

<1820>

К...О

Приманкой ласковых речей
Вам не лишить меня рассудка!
Конечно, многих вы милей,
Но вас любить — плохая шутка!

Вам не нужна любовь моя, 
Не слишком заняты вы мною, 
Не нежность — прихоть вашу я 
Признаньем страстным успокою.

Вам дорог я, твердите вы, 

Но лишний пленник вам дороже;
Вам очень мил я, но, увы!
Вам и другие милы тоже.

С толпой соперников моих 

Я состязаться не дерзаю 
И превосходной силе их 
Без битвы поле уступаю.

<1821>

ЧЕРЕП

Усопший брат! кто сон твой возмутил?
Кто пренебрег святынею могильной?
В разрытый дом к тебе я нисходил,
Я в руки брал твой череп желтый, пыльный!

Еще носил волос остатки он;
Я зрел на нем ход постепенный тленья.
Ужасный вид! как сильно поражен 
Им мыслящий наследник разрушенья!

Со мной толпа безумцев молодых 

Над ямою безумно хохотала;
Когда б тогда, когда б в руках моих 
Глава твоя внезапно провещала!

Когда б она цветущим, пылким нам 

И каждый час грозимым смертным часом 
Все истины, известные гробам, 
Произнесла своим бесстрастным гласом!

Что говорю? Стократно благ закон, 

Молчаньем ей уста запечатлевший;
Обычай прав, усопших важный сон 
Нам почитать издревле повелевший.

Живи живой, спокойно тлей мертвец!

Всесильного ничтожное созданье,
О человек! уверься наконец,
Не для тебя ни мудрость, ни всезнанье!

Нам надобны и страсти и мечты,

В них бытия условие и пища:
Не подчинишь одним законам ты 
И света шум и тишину кладбища!

Природных чувств мудрец не заглушит 

И от гробов ответа не получит;
Пусть радости живущим жизнь дарит,
А смерть сама их умереть научит.

<1824>

ЭПИГРАММА

Идиллик новый на искус
Представлен был пред Аполлона.
“Как пишет он? — спросил у муз
Бог беспристрастный Геликона.—
Никак негодный он поэт?”
— Нельзя сказать. — “С талантом?” — Нет;
Ошибок важных, правда, мало;
Да пишет он довольно вяло. —
“Я понял вас; в суде моем 
Не озабочусь я нисколько;
Вперед ни слова мне о нем. 
Из списков выключить — и только”.

<1827>

ДЕРЕВНЯ

Люблю деревню я и лето:
И говор вод, и тень дубров, 
И благовоние цветов;
Какой душе не мило это? 
Быть так, прощаю комаров? 
Но признаюсь— пустыни житель,
Покой пустынный в ней любя, 
Комар двуногий, гость-мучитель, 
Нет, не прощаю я тебя!

<1828>

СТАРИК

Венчали розы, розы Леля,
Мой первый век, мой век младой:
Я был счастливый пустомеля 
И девам нравился порой. 
Я помню ласки их живые, 
Лобзанья, полные огня...
Но пролетели дни младые;
Они не смотрят на меня! 
Как быть? У яркого камина,
В укромной хижине моей, 
Накрою стол, поставлю вина 
И соберу моих друзей. 
Пускай венок, сплетенный Лелем, 
Не обновится никогда, — 
Года, увенчанные хмелем, 
Еще прекрасные года.

<1828>

НА СМЕРТЬ ГЕТЕ

Предстала, и старец великий смежил
Орлиные очи в покое;
Почил безмятежно, зане совершил
В пределе земном все земное! 
Над дивной могилой не плачь, не жалей, 
Что гения череп — наследье червей.

Погас! но ничто не оставлено им
Под солнцем живых без привета;
На все отозвался он сердцем своим,
Что просит у сердца ответа;
Крылатою мыслью он мир облетел, 
В одном беспредельном нашел ей предел.

Все дух в нем питало: труды мудрецов,

Искусств вдохновенных созданья, 
Преданья, заветы минувших веков,
Цветущих времен упованья;
Мечтою по воле проникнуть он мог 
И в нищую хату и в царский чертог.

С природой одною он жизнью дышал:

Ручья разумел лепетанье, 
И говор древесных листов понимал,
И чувствовал трав прозябанье;
Была ему звездная книга ясна, 
И с ним говорила морская волна.

Изведан, испытан им весь человек!

И ежели жизнью земною 
Творец ограничил летучий наш век
И нас за могильной доскою, 
За миром явлений, не ждет ничего, — 
Творца оправдает могила его.

И если загробная жизнь нам дана,

Он, здешней вполне отдышавший 
И в звучных, глубоких отзывах сполна

Все дольное долу отдавший, 
К предвечному легкой душой возлетит, 
И в небе земное его не смутит.

<1832>

НОВИНСКОЕ

А. С.Пушкину

Она улыбкою своей
Она улыбкою своей
Поэта в жертвы пригласила,
Но не любовь ответом ей
Взор ясный думой осенила.
Нет, это был сей легкий сон,
Сей тонкий сон воображенья,
Что посылает Аполлон
Не для любви — для вдохновенья.

<1826, 1841>

КОТТЕРИИ

Братайтеся, к взаимной обороне 
Ничтожностей своих вы рождены;
Но дар прямой не брат у вас в притоне,
Бездарные писцы-хлопотуны!
Наоборот, союзным на благое,
Реченного достойные друзья,
Аминь, аминь, — вещал он вам, — где трое
Вы будете — не буду с вами я”.

<1842>